влюбляются не в лица, не в фигуры,
и дело, как ни странно, не в ногах.
влюбляются в тончайшие натуры,
и трещинки на розовых губах.

влюбляются в шероховатость кожи,
в изгибы плеч и лёгкий холод рук.
в глаза, что на другие не похожи,
и в пулемётно-быстрый сердца стук.

влюбляются во взмах ресниц недлинных,
и родинки на худеньких плечах.
в созвездие веснушек чьих-то дивных,
и ямочки на бархатных щеках.

влюбляются не в лица, не в фигуры -
они всего лишь маски, миражи
влюбляются надолго лишь в натуры,
влюбляются в мелодии души.

Шаркунова Анна

Ты надеялась на ее поддрежку,
Ты надеялась, что она не предаст.
Но, ставя тебе, доброй, подножку,
Говорила, что руку подаст.

И зачем были все эти планы,
Что разбились о мрачную тень?
Говорила, что любит качели,
Проводя со мною весь день.

Ну зачем это лицемерие?
Ты скажи, что скучна я, и пусть
Разорву с тобой дружбу не медля я
И пойду утолять свою грусть.

Тебе нравятся больше изысканы,
Чем просты, задушевны друзья?
И скажи мне, нашла ли ты
Кого-то лучше, чем я?

Я пойму, если слишком напористы,
Слишком сложны были слова.
Ну, прости, извини, давай снова на «ты» -
Говори, что слова мои были пусты.

Уж не верю ни единому вздоху я
Твоему, и тебе. От тебя не ждала
Я такого предательства,
Будь по-твоему, я не права.

Джульетта.

в неприветливом прохожем, ты узнаешь её лицо,
они похожи так,
что одно и то же.
я тебе
отдаюсь целиком,
а ты наполовину.
вроде так,
тоже
можно.
улыбайся мне, моё счастье,
тучи разгоняй над головой.

бумажные самолеты пускают в небо,
а мне почему — то в лицо.

мы падаем.падаем.падаем,
ничего не спасает.
разобьемся через
три,
два,
один.

перед глазами, каждый день — катастрофа
наш самолет разбивается так же часто,
как и сердце,
что еле бьется
внутри.

Холод твоей души.

разрывай мою душу под звук мясорубки,
ты мой палач, тебе всё по плечу.
я расплачиваюсь за ошибки, а именно за тебя — одну.
— это когда ты была всем, что у меня было
и тебя больше нет.

терпеть.
терпеть.
т е р п е т ь.

считая улыбки от боли, а они от двух сот и более.
содрогаясь от каждого слова,
молить о пощаде,
но пощады
не ждать.

научись вычеркивать ненужных людей,
научись,
твоюмать.

твои холодные руки
обнимают меня за шею.
душишь меня,
не давая вздохнуть.

по телу — мурашки,
я на пределе.

смотрю на тебя и говорю:

— надежда умерла первой,
вера сдохла в начале пути.

слово " забыть" является самым остервенелым,
давит на мозг, заставляя пройти:
9 кругов ада и побывать в гостях у Сатаны.

поэтому,
пропади всё пропадом.
и ты
— пропади.

Холод твоей души.

— и где эта зима?
— да черт её носит. конец ноября.рано.люди не оставили свои прошлые жизни, у них депрессия.а осень, подавляет улыбки.
— а зима? она это лечит? или можно терять все надежды?
— надейся на новую жизнь, но иллюзии бесполезны.белый снег забыл свой цвет и вспоминать отказался напрочь.
— цвет начала, казалось, принесет только радость.
— какая обижающая жалость.
— а может это небо? ну, холодное настолько, что с ним не сравнится зима?
— а снегом оно выражает всю боль, что понять могут лишь сами небеса?
— к сожалению или к счастью, да?

а я ждал зимы,
так свято надеялся.
/что хотя бы снег позволит себя обнимать/
эта холодность, что свойственна лишь зиме,
я успел её перенять.

холодно, нежно целует в запястья зима.
возражения не принимаются,
принимается порция пустоты самого себя.

— наверное небо, такой же как я.
небо любит эти чертовы
холода.

Холод твоей души.

Она давно устала бороться,
Ей бы бросить все и уйти.
И никогда уже не вернуться,
Не оглянувшись на половине пути.

И за улыбкой стиснуты зубы.
Вся собрана воля в кулак,
Все шире растянуты губы
Ведь все хорошо и так…

Она никому не расскажет,
Что там изнутри ее рвет.
Она не расплачется даже,
А с гордостью дальше пойдет.

Из-за чего не спится ночами
Знает она одна.
И по кому безумно скучает
Ее ответ на вопрос — тишина…

Кира Ларсон.

каждый новый такой
важный,
а ты со своим прошлым
бездушный.

если спросят, однажды
кто тебе нужен.

отойди и скажи, что после людей
ты болен и по жизни
простужен.

Как mp3 без наушников, непривычно.
Слушать эти глупые разговоры.
Дело обычное.
Днем,
Ночью,
О том и о сем.
Надоедает очень.

Хочу умереть.
Эту маску безразличия.
С лица сдереть,
Прощаюсь лишь для приличия.
Прощайте навсегда.
Но все же вспоминайте меня иногда.

когда — нибудь /это будет дождливое утро/
я проснусь и пойму, что мне дико тебя не хватает.
тебя нет, но я чувствую — ты рядом как будто..
но со мной воображение всего лишь играет.

я ведь знаю — ты где-то там за границей,
попиваешь коктейли и тусуешься в клубах с друзьями.
а я здесь… в выходные балую себя вкусной пиццей,
и два раза в неделю прихожу к престарелой маме.

я читаю ночами и ложусь где-то только часа в четыре,
высыпаться за два часа до подъёма стало уже привычкой..
а ты, верно, забыл, какими мы с тобой были.
и другая давно отыскала к сердцу твоему отмычку.

мне не больно, ночами я вовсе не плачу.
только часто рисую картинки на тему «разбитое сердце».
стала часто вдруг находить для себя удачу
и встречать людей, починяющих сердечные дверцы.

и когда — нибудь /это будет прекрасное летнее утро/
я с улыбкой открою окно на своём балконе.
тебя нет. тебя нет уже даже как будто.
тебя нет, значит, всё что было я тоже совсем не помню.

Настя А.

Мое любимое внутреннее онемение.
Я ненавижу твое имя,
так что буду заменять местоимением.

Меня ни разу не бросали друзья.
Я ни разу не бросала курить.
Меня останавливает твое «нельзя»,
/минут через пять/ когда пора затушить.

Я утыкалась носом в твое плечо.
В то время, как на улице
мерзли одиночки.
Дописывала свои прогнившие строчки,
Пока ты был моим солнечным лучом.

Теперь нет ни тебя. Ни нас.
И все мои блокноты исчерканы и сожжены.
Но верю я, наступит час,
Когда
возненавижу
даже
слово
«ты».

Шелест Целлофана.